Автор: учитель истории, краевед
Сутугина Галина Николаевна
Когда я пришла работать в музей, то в зале «Жизнь и быт ХIХ- начала ХХ века» решила расположить экспонаты так, чтобы отразить основные ремесла и занятия великоселов. Создавая уголок посвященный одежде и швейному делу, поняла, что не хватает самого главного: швейной машинки компании «Зингер». Правда одна машинка была, но с неродными подножками и установить её было не возможно. Принялась за поиски ножной машинки, т.к. настольная была у меня дома своя и я сразу же принесла её в музей. Правда, у мамы была и ножная, но она ещё тогда была жива и изредка на ней что-то себе строчила. А помогла мне в поиске бывшая заведующая Домом Быта Ярунова Римма Игнатьевна. Она подарила музею исправную в хорошем состоянии ножную швейную машинку. Так сформировался наш музейный уголок , посвященный портняжному и швейному ремеслу, которое было тоже одним из главных занятий великоселов после льняного, кузнечного, кирпичного и сапожного.
С давних времен в Великом развивалось и процветало швейное дело. Ремесленники – портные и портнихи для населения Великого и округи выполняли всевозможные заказы. Шили мужскую и женскую верхнюю одежду, костюмы, платья, нижнее бельё, детскую одежду и изготавливали головные уборы: шляпы, шапки, картузы, кепки, капоры. Ремесленники работали в основном в одиночку или семьями в своих домах. Затем начали появляться частные мастерские с наемной рабочей силой.
В частных мастерских происходила « выучка» детей швейному и портняжному делу. Во многих домах девочек уже с 3-х-5-и лет приучали к работе за прялкой , шитью, вышивке и вязанию, к 7-и годам многие , обучаясь в приглядку прекрасно шили и вышивали.
Владельцы мастерских охотно брали детей на «выучку» и широко использовали детский труд. Большинство прошедших « выучку» продолжали работать на хозяев мастерской. Такая мастерская была у Латышева Александра Аристарховича, у него при магазине торговавшем тканями ( а у нас в Великом говорили мануфактурой) был закройно-пошивочный цех, где принимали заказы на пошив верхней одежды и легкого платья.
В довоенное время на дому и в частных мастерских работало до 300 человек, а население Великого тогда было более 5000.
Обучение велось также и в приюте для сирот «Христианская помощь», основанного в 1892 году. Здесь была швейная и портняжная мастерская для обучения ремеслу детей-сирот православного вероисповедания с полным содержанием до 14 лет. Большую часть средств на обучение грамоте и ремеслам было завещано А.А.Локаловым, около 5000 рублей в год. Приют просуществовал до 1918 года, а затем был преобразован в детский дом им. Р. Люксембург.
В мастерских рабочий день иногда, когда было много заказов, доходил до 18 часов. У Иродовых и Моругиных рабочие работали с 6 утра до 9-и вечера. Портные работали часто в маленьких тесных помещениях при свете керосиновых ламп и без свежего воздуха , поэтому самым распространенным заболеванием среди них был туберкулез. Основными орудиями труда были иголка, ножницы и жаровой утюг. В середине Х1Хвека появились бумажные выкройки. Тогда же появляются система кройки в настил , но в основном только верхней объемной одежды, бюст – манекен и гибкая сантиметровая лента.
Настоящую революцию в производстве одежды произвело изобретение швейной машины. Но они были несовершенны и давали непрочную строчку. И только с изобретением челночной машины в 1830 году она получила повсеместное распространение. Самую надежную конструкцию механизма имели швейные машины с ручным и ножным приводом компании «Зингер», которая была основана в США в 1851г. Они создавали основу швейного дела, а с 1870 года стали применяться и в обувной промышленности. В России продукция фирмы « Зингер» появилась в 1860-егг., и к 1901 году в селе было уже более ста швейных и 57 сапожных машин. А в 1902 г . в Подольске открылся завод , изготавливавший машинки с логотипом «Зингеръ». И с этого момента швейная машинка обрастает мифами и легендами. Байки обладают элементами мистики и авантюризма. Якобы часть механизмов выполнены из драгоценных металлов.
На сегодняшний день ходит 4 вида легенд. 1-я –Zinger и Singer – разные швейные машинки. Якобы Zinger – настоящая, а Singer – нет, т.е. дешевый вид антиквариата. Причиной появления этой легенды является то , что в России в Х1Х в. уже был так называемый «левак» . Купец Попов продавал свои более примитивные швейные машинки под маркой « Singer и Попов»
Легенда вторая — «платиновые валы». Бытует мнение, что самые первые машинки с определенными серийными номерами , были сделаны из деталей, содержащих палладий — драгоценный металл из группы платиновых. Но платину после 17 века уже признавали драгоценным металлом и не разумно предполагать, что Зингер делал детали из платины или палладия и продавал их за 100 долларов, а в России от 25 до 100 рублей. Но основана она на реальности т.к. платина химически устойчива и очень хорошо защищает от ржавчины.
Легенда третья — гласит, что якобы компания Зингер в 1998году объявила о поиске машин с особым серийным номером, начинающимся с цифры «1». По преданию она должна находиться в России и её владельца ждет приз в миллион долларов. Но в 2000-м году компания «Зингер», не выдержав конкуренции мировых гигантов, обанкротилась и в 90-х годах уже испытывала трудности и находилась не в том экономическом положении, чтобы тратить такие средства на рекламу.
И четвертый миф. Истории придуманные журналистами и искателями приключений. Якобы после революции зажиточные эмигранты переливали драгоценности в форме швейной машинки. На границе драгоценности экспроприировали красноармейцы, а предметы быта можно было провозить беспрепятственно. Поэтому такие золотые машинки, выкрашенные в черный цвет, легко можно было вывезти за границу. Всего, говорят, таких машинок было около 3-х сот. И еще миф связан с иголками к зингеровским машинкам. Якобы в них содержится красная ртуть, которая ценна тем, что используется при конструировании атомной бомбы. Эта «утка» появилась в интернете в Саудовской Аравии и расползлась моментально. А определить её можно в машинке весьма просто – обычным мобильным телефоном, т.к. у него исчезает звук, если наличествует эта субстанция.
Это выдумки, а реальность состоит в том, что история швейной машинки «Зингер» -это истории жизни наших бабушек и прабабушек, целых семей, для которых машинка Зингер стала средством выживания в военное и послевоенное голодное время. Так было и в моей семье, мама моя Яичкова Агния Григорьевна ( в девичестве Барабанова) была профессиональной портнихой. Шить её научила мать, моя бабушка Серафима, а ту в свою очередь её мать, моя прабабушка Анна. Обучение проходило в основном вприглядку, именно, также и нас своих трех дочерей учила шить наша мама. Потом мама закончила профтехшколу. Она обшивала всю нашу семью и родственников, принимала заказы, была в Великом одна из лучших, но не самых дорогих портних. Самой дорогой портнихой была Дора( по паспорту Дарья) Алексеевна Ведерникова. Она старалась обшивать врачей, учителей, руководителей, отказывала тем, кого считала для себя «неровней». Мама шила прекрасно, огромная школа практики была у неё во время Отечественной войны. Она по двенадцать часов в день сидела за ножной машинкой фирмы «Зингер», чтобы помочь фронту. Её посадили на самую сложную для портних операцию – рукава. Она так её освоила , что никогда у неё не было недовольных заказчиков тем, что им неудобно носить пошитое ей изделие. Она сама делала выкройки по заказчику, кроила всегда очень экономно , располагая все симметрично, чтобы было красиво и не видно швов. После мамы я уже ни у кого не могла заказывать что-то, так как мне все казалось неудобным и перекатывающимся назад.
Также машинку фирмы «Зингер» охотно приобретают сейчас ещё для шитья изделий из плотной ткани. Несмотря на то, что она старенькая и ей больше ста лет, она легко справляется с кожей, брезентом, парусиной и толстыми материалами.
У нас в Великом торговлей швейными зингеровскими машинками и красным товаром занимались Нестеровы. Они входили в число самых богатых торговых домов Великого после Локаловых, Моругиных, Иродовых и Пичугиных. Машинку можно было приобрести в кредит, в рассрочку от 3-х месяцев до полутора лет. Агенты торгового дома «Зингер» рекламировали свою продукцию, выпускали открытки почтовые и поздравительные, буклеты, проспекты, разъезжали по населенным пунктам. В связи с этим мне встретился один интересный документ Ярославского жандармского управления от 1917года, где говорилось, что в годы 1-ой мировой войны окружные квартирмейстеры неоднократно сообщали губернаторам о шпионаже немецкой фирмы « Зингер» , торговавшей ещё до войны швейными машинками. По данным военной разведки, «каждый агент компании «Зингер» обязан изучить обслуживаемую им местность и предоставлять несколько раз в год особые списки населенных пунктов, включая мелкие выселки, с точным указанием числа дворов и жителей этих пунктов. Поэтому губернаторам дается указание усилить наблюдение за агентами торговых компаний и фирм с целью предотвращения вражеского шпионажа.
В первую мировую военное ведомство организовало на втором посаде пошивочную базу. Так как была введена трудовая повинность, портные и женщины — швеи были вовлечены в работу на выполнение военных заказов интендантства. Они шили верхнее обмундирование и белье для армии и госпиталей. Несмотря на довольно большое число специалистов швейного дела в Веливом швейных артелей или фабрик до установления советской власти не было.
Развитие швейно-портняжного ремесла отразилось и в том, как одевались жители села. В 80-х годах Х1Х века в селе побывал И.С.Аксаков в дни осенней ярмарки и познакомился с бытом великоселов. О своих впечатлениях он оставил интересные записи. Особое впечатление произвели на него сельские женщины. Он писал: «Оно ( село Великое) замечательно также красивостью своих обитателей. Великосельские женщины считаются типом ярославской женской красоты. И действительно, нет ни одной безобразной женщины: все — кровь с молоком, румяны, дебелы, довольно хорошего роста, с прекрасными бровями большею частью в немецких платьях. Впрочем здесь весьма употребителен следующий костюм: юбка, фартук и курточка или кофточка, называемая, и всеми крестьянками даже, спенсер! Каково!»
В Х1Х веке прочно вошел в моду СПЕНСЕР – блузка-жакет, был очень популярен среди великоселок. Его надевали, главным образом, выходя на улицу. Спенсеры делались из сукна и бумажных материй, летом из перкаля или нанки, а также из атласа и бархата. Зимой они нередко подбивались и отделывались мехом. Всё это можно было как пошить на заказ, так и приобрести в двух магазинах готовой одежды Моругина Павла Васильевича. Кроме мужчин торговлю мануфактурой и красным товаром вели и женщины: Лопаткина Федора Федоровна и Борисова Мария Алексеевна.
Андрей Исаев, преподаватель Санкт-Пербургского университета и Демидовского лицея, социолог в своем отчете тоже описывает внешний вид жителей села, но уже больше обращает внимание на одежду и облик мужчин, на примере старшины волостного правления. За столом, крытым «красным сукном», сидел крестьянин в немецком платье, белой рубашке с накрахмальными манжетами и воротничком, руки белые, писал четким почерком. Перед ним на столе – лампа с матовым абажуром и очки в золотой оправе. И это КРЕСТЬЯНИН!- восклицает автор. К столу подходили жители села женщины в шубах, крытых сукном или «манчестером», с шерстяными платками на головах, мужчины в овечьих шубах и расписывались в шнуровой книге, переоформляли страховку на строения.
Великоселы всегда любили одеваться, выглядеть «фасонисто», чтобы производить благоприятное впечатление. Ведь не зря у нас говорят: «Встречают по одежке, а провожают по уму». И хвала Господу, что не обделил он наших земляков ни тем и не другим. А для того, чтобы соответствовать времени пользовались « Журналами для хозяек». В них можно было познакомиться с рекламой и моделями одежды, редикюлями и шляпками . Именно, любовь великосельских женщин к шляпам приятно удивила в свое время И.С.Аксакова. Он отмечал, что только старухи и пожилые женщины ходили в платках, молодые носили шляпки: летом – льняные и соломенные, в прохладную погоду фетровые. В Великом были магазин и мастерская головных уборов.
Бронислав Холопов, писатель- публицист, в очерке, посвященном своей бабушке Афанасии Петровне, «Село Великое – село упрямое» пишет: «И одеваться умели в Великом… Кофточка шерстяная на «котетке», с вытачками, на груди часы на цепочке, а парни в «сертуках», стоячий воротничок, при галстуке… Вот оно как в Великом-то было!..
Наверное, я тоже виделся ей в «сертуке» и манишке со стоячим целлулоидным воротником. Такими были её отец, патриарх многодетной семьи, знаток льна, «булыня» и прасол, ездивший его скупать для Локалова, и отец мужа – старший приказчик богатого латышевского магазина, и муж, Николай Павлович, служивший вместе с отцом…
Сама же она дома словно хотела быть всегда застегнутой на все пуговицы, как бы мысленно сохраняя на себе ту кофточку из темной шерсти с искрой, «на котетке» и с пелеринкой, в которой её сфотографировали перед свадьбой, в десятом году…
От отца мне осталась вышитая льняная косоворотка. Он любил её и надевал по воскресеньям, отправляясь к теще в гости… Бывает, летом и я надеваю её, но только дома: теперь в таких не ходят…»
После революции в советское время в отношении кустарей шло раскулачивание. Многие уезжали, спасаясь от этого бедствия. Уехали Нестеровы в Москву, там легко было затеряться. Жили в Великом они по соседству с моей мамой, на первом посаде. В50-х годах, будучи в Москве с мамой, мы останавливались у Нестеровых.
По рассказам отца о том времени и сторожилов, те, кто оставались, сбрасывали мануфактуру целыми рулонами добро в Черный пруд, чтобы не попасть в раскулаченные и не быть высланными.
Национализировали и большой промтоварный, или как у нас говорили в Великом – мануфактурный, магазин Латышева и братьев Моругиных. В бывшей при магазине мастерской, был оборудован закройный цех. Он стал выполнять заказы Красной Армии. Крой из цеха брали на дом женщины – члены профсоюза. На своих зингеровских машинках они шили дома бельё и обмундирование для красноармейцев. Первыми работницами цеха были Варвара и Евдокия Морозковы, Евдокия Чернышова, Анастасия Писарева.
В 20-е годы в бывших мастерских организуются кустарно — промышленные кооперативы. В 1929 году на базе раскройного цеха было организовано отделение от Ярославской артели « Коопшвей». Работницы шили на дому, на своих машинах «Зингер» с ручным и машинным приводом. Машинками этими уже торговала сельская потребительская кооперация, именуемая у нас просто «Сельпо». Их также можно было приобрести в рассрочку через сберкассу.
В начале 30-х годов швейники уже имели свое здание. Председателем артели, именуемой в народе Кушвей, стала Лидия Константиновна Привалова, вместе с ней работали и две мои тетки по папиной линии Яичковы Варвара Васильевна и Ирина с мужем, моим дядей Сергеем. В войну здесь же до замужества работала мама, а потом с конца 50-х и отец Яичков Николай Алексеевич, но в это время это уже была «Работница» швейная артель- детище первых пятилеток, а затем Великосельская швейная фабрика, руководил которой Барашков Александр Дмитриевич.
В 1932 году в Великом открылась профессиональная школа портных, прекратившая выпуски в годы войны и возобновившая свою работу с 1944 года. Сейчас это ПТУ-17, успешно закрытое, как и наша швейная фабрика.
Уже не раз приходится говорить о богатой самобытной истории и жизни села, удивительных людях, их быте и занятиях, и таком безрадостном настоящем. Но хочется верить, что это упрямое Великое село, ещё не сказало своё последнее слово. И хочется верить, что будет оно возрождаться не на словах, а на деле.
Источники:
- А.А. ТИТОВ ЯРОСЛАВСКИЙ УЕЗД, Москва 1883
- Б. ХОЛОПОВ ВСПОЛЬЕ: ярославские повествования, Ярославль 2002
- Б. ХОЛОПОВ СЕЛО ВЕЛИКОЕ — СЕЛО УПРЯМОЕ, очерк, ж. «Дружба народов» №2, 1974
- Н. ДУТОВ КУКУШКИНЫ ДЕТИ газета «АиФ», №42, 2010
- Л.В. ЯКОВЛЕВ СЕЛО, О КОТОРОМ ПИСАЛ В.И. Ленин, Ярославль 1988
- А. А. ИСАЕВ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ № 8, август 1880
- Материалы архива музея: рукописи
- Л.Г. ПАРШИН История села Великое 1969
- А.П. ОГОРОДНОВА История семьи 1996